На этот раз его без лишних слов пропустили внутрь. Госпожа Коушут вручила ему запечатанный в пластик картонный прямоугольник пропуска-удостоверения и велела спуститься вниз, в помещение для охранников.
…Уединившись в учительской комнате, Рашид первым делом отыскал забытый портфель и, расчехлив фотоаппарат, убедился в том, что пленка закончилась. Впрочем, в отдельном кармашке у него хранилась запасная; сменив кассету, хаким уже собирался направить аппарат на стену и щелкнуть два-три профилактических кадра, как всегда поступал в подобных случаях, но неясный порыв остановил его руку.
— Ни за что! — хмыкнул ар-Рави. Видимо, он так шутил.
Особенно когда на окраине сознания промелькнуло совсем уж незнакомое словосочетание: «coup de grace».
Вместо второго красовалось обширное бельмо, открыть которое не представлялось возможным.
Мы с Братьями молчим. Жалость огнем палит меня изнутри, но нет, нельзя поддаваться: всем не удастся бежать, и, если мы пойдем на поводу у чувств, отсюда не выберется никто; а выбирать… нет!