– Послушайте, сударь, какой мне прок от советника, который все время молчит? Что вы-то думаете?
Ноль пятнадцать в пользу Эраста Петровича. Повезло.
Надо будет подойти к Георгию Александровичу и сказать так, придумал я: «Мнение, сложившееся у вашего высочества в отношении моей предполагаемой связи с известной вам особой, не имеет ничего общего с действительностью, а в шкафу я оказался исключительно из-за того, что вышеупомянутая особа хотела избежать компрометации Павла Георгиевича. Что же до объявленной ею любви к моей скромной персоне, то, если столь лестное для меня чувство и имеет место быть, так без малейших намёков на страсть неплатонического свойства».
Мне уже было все равно. Я снял белые шёлковые чулки и спрятал их в карман.
– А где шкатулка? – спросил я, внезапно забеспокоившись. – Не ровен час, влезут воры. Известно, сколько в Москве всякой швали.
– Вряд ли. Кто-то ведь ещё стережёт мальчика. Если бедный ребёнок ещё жив…