Я показал дрожащим пальцем на орудия пыток. Лейтенант так и замер с разинутым ртом, не завершив зевок. Присвистнул, легко поднялся и снял со стены сначала кандалы, потом страшный бич. Повертел и так, и этак, покачал головой.
– Слава Богу! – прошептала её высочество. – Он спасён!
– Значит, такова наша судьба, – сказал я, перекрестившись. – Если вы угадали правильно, то это решение принято высшей властью, и я исполню всё в точности. Но вам не нужно входить в часовню. Когда нас привезут, я скажу кучеру, что в вашем присутствии нет надобности – я заберу Михаила Георгиевича сам.
– У аппарата Фандорин. Здравствуйте, Сомов. Это я хочу с вами встретиться. Если вам д-дорога жизнь его высочества, немедленно выходите из дома через чёрный ход, пройдите парком и через тридцать минут, никак не позже, будьте на Донском кладбище, у противоположной от входа стены. Промедление подобно смерти.
– Вон они! – возопил я, изо всех сил дёрнув Фандорина за рукав. – Слава Богу!
– С Культёй считай семеро. Чё за майдан завтра, не знаешь?