– Это из-за того, что она приехала? – все так же улыбаясь и глядя на англичан, спросил Павел Георгиевич. – Ты пойдёшь к ней в «Лоскутную»?
После убытия высоких гостей, я ещё долго отпаивал чаем их высочеств, причём было пролито немало слез – в основном Павлом Георгиевичем, но и Георгий Александрович не раз утирал обшлагом мясистые щеки, что же до меня, то я совершенно расклеился. Дважды был вынужден поспешно покинуть гостиную, чтобы не расстраивать великих князей ещё больше своей перекошенной от рыданий физиономией.
Японец так или иначе узнает от своего хозяина. Мадемуазель в неведении тоже держать нельзя – это было бы слишком жестоко. Фома Аникеевич и Лука Емельянович могут дать дельный совет. Неловкость создавало только присутствие мистера Фрейби.
– Не было таких писем, – произнёс он наконец после изрядной паузы. – Ничего такого нынче не поступало.
Уже через минуту я пожалел об отсутствии мадемуазель, потому что мистер Фрейби вдруг разверз уста и произнёс какое-то короткое слово.
– Боюсь, это невозможно, – вот первое, что я сказал.