Я опять поспешил к Фандорину и теперь уже попросил его как следует, упомянув и о поручении Георгия Александровича.
– Да-да, – встрепенулся Эраст Петрович. – Что вы пытались нам сообщить? Вы крикнули: «Линд здесь. Это…» И больше ни слова.
Прислуживал я сам. Никого из лакеев допускать на это секретное собрание, разумеется, было невозможно, к тому же я в любом случае считал бы своим долгом и почётной обязанностью лично обслуживать столь блестящее общество.
– Ну полно вам, п-полно, – услышал я характерное фандоринское заикание. – Вы после пожалеете, что так со мной разоткровенничались.
Две смутно различимые в сумерках фигуры обступили меня справа и слева. Перед глазами сверкнула ледяная искорка на полоске стали, и я почувствовал, что у меня непонятным образом размягчились колени – того и гляди прогнутся не в ту сторону вопреки всем законам анатомии.
– Не представляю, как он мог бы уцелеть в такой д-давке. Впрочем, сейчас проверим. Солдаты и полиция как раз закончили выкладывать раздавленных для опознания – там, вдоль дороги. Вереница трупов длиной чуть не в версту. Но как его опознать, ведь мы даже не знаем доктора в лицо? Разве что по плащу… Идёмте, Зюкин, идёмте.