Оба были правы, и вообще всё это, на мой взгляд, звучало очень даже неглупо. Вот уж не ожидал.
У нас, в Зеленом доме, детей воспитывают нестрого, не то что при Синем дворе, у Кирилловичей. Там придерживаются семейных традиций государя Николая Павловича: мальчиков воспитывают по-солдатски, с семи лет обучают фрунту, закаляют холодными обливаниями и укладывают спать в походные койки. Георгий Александрович же слывёт в императорской семье либералом. Сыновей воспитывает мягко, на французский манер, а единственную дочь, свою любимицу, по мнению родственников, и вовсе избаловал.
Я не понял, что она имеет в виду, и поворотил голову, чтобы взглянуть в висевшее напротив зеркало.
Я хлестнул ни в чем не повинных лошадей, и они припустили быстрее.
Эраст Петрович поднялся и вышел из укрытия. Мы с Масой последовали за ним.
– Это я, мадемуазель, – поклонился Фандорин. – Мы с Афанасием Степановичем совершили небольшой вояж по московским д-достопримечательностям. Но это пустое. Расскажите лучше, как прошла ваша встреча. Видели ли вы мальчика?