– Зачем вы убили того немца? – вспомнил я. – Только за то, что он в вас плюнул? Ведь он был оглушён, беспомощен!
Вцепился в бутылку, неуверенно шагнул вперёд. Бедный батлер, он был ни в чем не виноват.
Я немедленно умолк и поклонился его высочеству, не смея продолжать.
Когда растянулся в третий раз, подо мной что-то звякнуло. Я схватился за карман – «Орлова» там не оказалось.
Из этих слов, а также из того, что полковник Карнович сидел с весьма надутым видом, я заключил, что после вчерашней неудачи руководство операцией передано московской полиции. Здесь же был и Фандорин – надо полагать, в своей функции советника.
– Зюкин! Афанасий Степанович, очнитесь! Я медленно повернулся к Фандорину, не понимая, чего он от меня хочет ещё.