Я немного растерялся, и возникла не очень ловкая пауза.
Даже не взглянув на начальника дворцовой полиции, Эраст Петрович направился к перевёрнутой бочке, из-за которой высовывалась безжизненно откинутая рука. Присел на корточки и тут же поднялся.
Когда я увидел освещённые окна Эрмитажа, меня охватила невыразимая тоска. Дом был похож на белый океанский пароход, спокойно и уверенно плывущий через мрак, а я, ещё так недавно находившийся на нарядной палубе, упал за борт, барахтаюсь среди тёмных волн и даже не смею крикнуть «Спасите!».
– У меня страшная мигрень, а вы так кричите и грохочете. Поймайте вашего преступника, а меня больше не беспокойте!
– Вы хотите вернуть «Орлова» Карновичу? – недоверчиво спросил Фандорин.
Мы двинулись вперёд по переулочку и очень скоро повстречали японца. Тот ничуть не удивился, завидев меня, и лишь церемонно поклонился. Я покивал, чувствуя себя преглупо без ливреи, да ещё в забрызганной кровью рубашке.