Мы долго смотрели вслед – пока пролётка не скрылась за поворотом. Я искоса взглянул на Фандорина. Вид у него был задумчивый и даже несколько растерянный. Это мне совсем не понравилось. Уж не проникся ли сей ловелас особенными чувствами к Эмилии?
Я присел на корточки, подышал на медную ручку, и на её затуманившейся поверхности, слава богу, проступили следы пальцев.
Мы вошли в богатую прихожую, где Эндлунг сбросил плащ, накинутый поверх своего воздушного платья.
Довольно долго я пребывал в тихом, безмысленном созерцании. А когда силуэты домов совсем размылись, стёртые сумерками, и зажглись фонари, затрезвонил телефонный аппарат.
– Мне небезразлична судьба мадемуазель Деклик.
Не вышло. Отец, умный человек, не позволил.