В его сне пахло смолой и листьями. Дома пахло дымом и сырой рыбой, отец сидел на каменной лавке, хмурый и пьяный, и цеплялась за штаны мелюзга, выпрашивала сладенького… Только где его возьмешь, сладенького, если все, что заработали в сезон, спустили на дорогущий жаркий сушняк?
— Для отвода глаз тебе не только змейсы — крыламы будут… Только посмей мне еще раз с ним поговорить. Шкуру спущу по колени… И молчи!
— Иди, ради Императора, видеть тебя не могу…
— За архивом, — честно сказал Варан. — Я думал, тут что-то осталось… от вашего предшественника. Я не знал про пожар.
Поселок стоял на скале такой крутой, что улиц почти не было — были лестницы. Дома, выстроенные наподобие ласточкиных гнезд, выходили фасадами в одну сторону — вниз по склону. Народ здесь обитал суровый и подозрительный. Грязный, страшный выходец из болота не имел шанса быть принятым на ночлег.
У входа в обиталище волшебника сидел человек со взведенным арбалетом на коленях. Наместник кивнул ему. Варан успел разглядеть грубое, в складках кожи лицо, шрам на лбу и равнодушные глаза убийцы.