По всем расчетам выходило, что ярмарка закончилась. Значит, через пять дней или через шесть-семь, если поклажа тяжела, хозяин с сыновьями и невесткой должны были возвратиться.
— Тихо, вот она идет… Ты ей, пожалуйста, тоже не говори.
Метались тени от стволов. В глубине леса загорались и гасли пары желтых и зеленых глаз. Варан шел, помахивая палкой; по сравнению с деревьями в Лесном уделе эти корабельные сосны были просто карликами, а живность, наводящая страх на местных крестьян, в сравнении с трехлапцем казалась сборищем неопасных паразитов, вроде мышей.
— Я тоже, — сказал тихо. — Потом оказалось, что все это были разные люди… Разные бродяги или просто странствующие мастеровые, его и описывали по-разному, а я не хотел этого замечать… И ты не хотел.
Варану показалось, что она чуть не спросила: «Можно?» В последний момент прикусила язычок.
— Померла свекровь твоя? — спросил неожиданно хриплым старческим голосом.