– Как интересно! – прощебетала госпожа Мозес.
– Не в номер же к себе мне ее вести… – огрызнулся я.
Он торопливо вытер руки полотенцем и вышел. Я распахнул дверь в бильярдную и пропустил Хинкуса вперед. Он вошел и остановился, засунув руки в карманы и жуя спичку. Я взял у стены один из стульев, поставил на самое солнце и сказал: «Сядьте». Помедлив секунду, Хинкус сел и сразу сощурился – солнце било ему в лицо.
Хинкус остановился, поглядел на рюмку и что-то сказал, неслышное за общим шумом.
– Приблизительно две трети, – ответил Симонэ, вытирая глаза.
– Я хочу видеть Олафа Андварафорса! – сказал он очень громко. Правый глаз его дергался и вращался. – Зачем вопросы? Зачем опять вопросы? Очень много вопросов. Почему я не вижу Олафа Андварафорса?