– Пардон, – сказал он нерешительно. – У меня тут появились сильнейшие опасения…
Я коротко изложил ему факты: про запертую изнутри дверь, про свернутую шею, про пятна на лице, про аптечный запах. Рассказывая, я, не скрываясь, наблюдал за Хинкусом. Хинкус дергался, ежился, бегал глазами и, наконец, умоляюще попросил еще глоточек. Ясно было, что все это ему внове, и пугает это его до содрогания. А Симонэ совсем нахмурился. Глаза у него стали отсутствующими, обнажились желтоватые зубы-лопаты. Дослушав, он тихонько выругался. Больше он ничего не сказал.
Наверное, я был страшен. Чадо отшатнулось и, словно защищаясь, вытянуло руки ладонями вперед.
– Господин дю Барнстокр, гипнотизеры из цирка…
– Ну что? – спросил я. – Вы будете отвечать на вопросы?
– Метель какая… – сказало оно тоненьким жалобным голоском.