– Филин, – сказал я строго. – Хватит врать.
– Олаф Андварафос, государственный служащий, в отпуск на десять дней, один.
– У Луарвика не было ни гроша. Деньги ему дал Мозес, больше некому.
– То есть бегал по коридорам босиком с мокрыми ногами. Потом я собирался соорудить небольшое привидение, да так и не собрался.
– Не сейчас, позже… – Я стал постепенно, но настойчиво закрывать дверь.
Я причесался перед зеркалом, опробовал несколько выражений лица, как-то: рассеянное любезное внимание; мужественная замкнутость профессионала; простодушная готовность к любым знакомствам и ухмылка типа «гы». Ни одно выражение не показалось мне подходящим, поэтому я не стал далее утруждать себя, сунул в карман сигареты для чада и вышел в коридор. Выйдя, я остолбенел.