– Хинкус, – просипел я и откашлялся. У меня что-то застряло в горле.
– Вот они!.. – завопил кто-то. – Поздно! Будь оно все проклято, поздно!..
– Все, – сказал с унынием Симонэ и откинулся на спинку стула.
Старик негодующе заворочался в кресле, но госпожа Мозес опередила его.
– Плохо, – сказал я. – Но это я сам виноват. А он что?
– Жаль, – сказал Симонэ. – А то я бы выпил.