– Я не танцую, сударыня, – лениво ответило чадо. – Бросьте трепаться и дайте сигаретку.
Он впервые посмотрел мне прямо в лицо маленькими больными глазками.
– Раз уж вы человек семейный, вы можете мне сказать, парень это или девчонка? Никак не разберу.
– Могу только сказать, что Олаф – не наш, и ежели его действительно прикончил Вельзевул, то не понимаю – зачем… Тогда вообще получается, что Олаф не человек, а какая-нибудь погань, вроде самого Вельзевула… Я же говорю, нельзя Вельзевулу людей убивать. Что он – враг себе, что ли?
– И бренди! – с энтузиазмом сказал Симонэ.
– Да, я уже слыхала об этом, – сказала госпожа Мозес. – Это ужасно. Милый Глебски, неужели вы действительно подозреваете нас в этом кошмарном злодеянии?