Вошел сенбернар, обнюхал нас, с сомнением поглядел на огонь, отошел к стене и с грохотом обрушился на пол.
– Странно, – сказал я. – Мне почему-то показалось, что Симонэ тоже там, на крыше.
– Прошу вас понять, – сказал я проникновенно. – Если мы узнаем хоть что-нибудь об Олафе, мы узнаем, кто его убийца. Ну, хорошо. Вы, по-видимому, не знаете Олафа. Но те, кто вас к нему послал, они могут что-то знать.
– Так плохо? – шепотом спросило оно. – Да не молчите же, скажите что-нибудь наконец!
– Это Лель, – сказал хозяин, завинчивая колпачок авторучки. – Сапиенс. Все понимает на трех европейских языках. Блох нет, но линяет.
– А, это который лимон жрал… Нет, в первый раз. А что?