– Да-да, это было опрометчиво, – сказал я. – Я приношу вам и госпоже Мозес самые искренние извинения.
– Пойдемте, Хинкус, – сказал я. – Все собрались.
Симонэ принес еще воды и початую бутылку коньяку. Я разжал Хинкусу рот и влил в него полстакана чистого. Еще полстакана чистого выпил я сам. Симонэ, предусмотрительно запасшийся вторым стаканом, выпил с нами за компанию. Потом мы оттащили Хинкуса к стенке, прислонили его спиной, я снова облил его из графина и два раза ударил по щекам. Он открыл глаза и громко задышал.
– У вас пропали часы? – спросил я, нахмурившись.
– Нет. Но надо поговорить. Открывайте. Сейчас не время спать.
– На крыше отеля, – я ткнул пальцем в потолок. – И не врите, я вас там видел.