– Да-да, и будете совершенно правы, – поспешно сказал я. – Еще один, последний вопрос, господин Мозес.
К дорогой было можно. Дорогая в прежней позе возлежала под торшером, теперь уже полностью одетая. Она встретила нас своей чарующей улыбкой. Старый хрыч подсеменил к ней и поцеловал ей руку – тут я почему-то вспомнил, что он, по словам хозяина, лупит ее плеткой.
Симонэ преувеличенно оскорбленно пожал плечами.
– Дядя, – воззвало вдруг существо из недр кресла. – Сотворите лучше сигаретку.
– Не беспокойтесь, Сневар, – поспешно сказал дю Барнстокр. – Это какое-то маленькое недоразумение… Нервы напряжены… События этой ночи…
– Так-так-так, – сказал Симонэ. – А как же все-таки был убит Олаф, инспектор?