В дверь снова постучали, и я снова поспешно схватился за люгер. На этот раз меня почтил вниманием сам господин Мозес – он же оборотень, он же венерианец, он же старая брюква с неизменной кружкой в руке.
– Нет. Доказывать не буду. Чемодан не мой. Сначала я ничего не понимал. Теперь я долго думал и все понял. Олаф украл чемодан. Мне было приказано найти Олафа и сказать ему: «Отдай то, что взял. Комендант двести двадцать четыре». Я не знаю, что это значит. Не знал, что он взял. И потом, вы все время говорите – чемодан. Это меня обмануло. Не чемодан. Футляр. Внутри – прибор. Раньше я не знал. Когда увидел Олафа – догадался. Теперь я знаю: Олаф не убит. Олаф умер. От прибора. Прибор очень опасный. Угроза для всех. Все будут как Олаф, или может быть взрыв. Тогда все будут еще хуже. Понимаете, почему надо быстро? Олаф – дурак, он умер. Мы – умные, мы не умрем. Скорее давайте чемодан.
– Вероятно, нам придется провести весь день в доме, – сказал дю Барнстокр. – Выходить, вероятно, не разрешается…
– Кто в это время был в зале? – сухо спросил я.
– Привет от инспектора Згута, – сказал я, и владелец тут же вынырнул из прошлого.
– Наши погреба полны, господа! – торжественно продолжал хозяин. – Все мыслимые и даже некоторые немыслимые припасы к вашим услугам. И я убежден, что когда через несколько дней спасательная партия прорвется к нам через обвал, она застанет нас…