Но столы хранили молчание, и никто не брал карт.
— А ты не забыл, Белтер, что должен мне пятьдесят долларов?
— Капитан, атмосфера разреженная. Но кислорода достаточно. Опасности никакой.
Только что была огайская зима: двери заперты, окна закрыты, стекла незрячие от изморози, все крыши оторочены сосульками, дети мчатся с горок на лыжах, женщины в шубах черными медведицами бредут по гололедным улицам.
— Понимаете, — сказал он, когда врач приставил к его груди стетоскоп, — ведь я все эти годы жил как будто ради сегодняшнего дня. А теперь, когда вы здесь, прилетели забрать меня на Землю, мне вроде ничего больше не надо, и я могу лечь и отдать концы.
Встревоженно озираясь, он купил билеты и безропотно потащился за женой в постылую темноту кинозала.