Ликкета замерла, а затем, вывернувшись из его объятий, села на постели.
— Осторожно, колдуют! — выкрикнул гном, но Трой и сам почувствовал, как на него наваливается какая-то тяжесть, пытаясь заставить его выпустить меч и безвольно подогнув ноги, опуститься на траву, потому что все тлен и суета, а вечна только смерть… но почувствовал это как-то мельком, на периферии сознания, едва осознавая, а вот идшу и Главу, похоже, досталось по полной. Потому что оба внезапно выронили оружие и с помертвевшими лицами опустились на траву.
Утром позавтракали всухомятку. Дров для костра с собой захватили немного и все израсходовали за вечер и ночь. Да и аппетита особого не было.
Светлая владычица приняла развернутые грамоты в полной тишине. Несколько мгновений она небрежно просматривала их, будто это были отчеты управляющего поместьем о доходах за последнюю четверть, а затем вернула их ему.
— Нет, — твердо произнес Трой, — я все эти двенадцать дней, всю дорогу до Пармелины, думал, могу ли я сказать тебе эти слова или мне лучше промолчать. И я решил, что… могу. Могу и должен!
— Там, в сумке… возьми… там есть… Святой Свет.