Юля считала, что Стасу под палящим солнцем тоже нечего делать, но на все ее приглашающие жесты муж отвечал отказом. Вставать же, тащиться через весь пляж к этой шумной компании, убеждать в чем-то Стаса на глазах Иры и Алексея у Юли не было никакого желания.
Закончив работу, поискуха не сдохла, как положено, а, подпрыгнув, будто настоящий кузнечик, соскочила со стола и нырнула в какую-то щель. Преследовать ее я не стал, только отметил про себя, что жизненную силу сотворенных созданий следует внимательнее дозировать. Нет пользы от нечаянной щедрости…
Они шагнули ко мне с двух сторон — оба в черных плащах, заговоренных до негнущегося состояния. Ткань оттопыривалась, как картон: на ткани сидела ночная невидимость, защита от чужих заклинаний, еще что-то, с первого взгляда неопределимое…
Завтра. Завтра, когда Стас придет в нормальное расположение духа, когда гном уберется к себе в пещеру… Они поговорят начистоту. Со Стасом, а не с этим. И сделают все, чтобы вечеров, подобных сегодняшнему, никогда больше не было в поселке у моря…
Ждать, что она кинется мне на шею, было бессмысленно.
— Ты совсем взрослый, — сказал он с немного напряженной улыбкой. — Ничего… что я на «ты»?