— Уж можешь мне поверить, — убежденно произнес гном и поднялся на ноги, — ладно, одобряю. Только я возьму с собой несколько наших. Чтоб не все сразу из таверны сорвались, а то подозрительно как-то…
— Это точно? — настороженно переспросил часовой.
В следующее мгновение земля задрожала. Могучие кони перешли на галоп.
— А много ли людей выжило по ту сторону Проклятого леса?
К вечеру у подножия горы раскинулся огромный лагерь. Палатки, костры, просто навесы растянулись на несколько миль вокруг. И только у самого мостка образовалась огромная площадь. Ее предназначение орки поняли только перед самым закатом, когда обозные лошади начали свозить туда бревна. По обеим краям площади задымились костры походных кузниц, а между ними принялись сновать характерные приземистые фигурки. Гномы явно собирались строить какое-то огромное осадное орудие.
Когда они прошли через городские ворота, Трой приказал гному остановиться на постой в той таверне, в которой они останавливались, еще будучи в сотне Даргола, а сам поскакал в сторону Высокого города. В его воротах ему в первый раз за все путешествие пришлось предъявить свои верительные грамоты. Гвардейский сержант, услышав титул, уставился на Троя совершенно ошалевшим взглядом, но, проверив грамоты, все-таки пропустил Троя ко дворцу… У дверей дворца Троя встретил латник с шарфом капитана. Услышав титул, он оторопел точно так же, как и сержант.