— Нет, — просто ответил Верховный Септон.
— Нет, не Триса. Квентина. — Ее глаза — искренние и черные как грех, смотрели не мигая. — Я узнала правду когда мне было четырнадцать, когда однажды пришла к отцу в его покои, чтобы поцеловать на ночь, но его не было на месте. Позднее я узнала, что его позвала мать. Он оставил зажженной свечу. Когда я подошла чтобы ее задуть, я нашла рядом незаконченное письмо. Оно было адресовано моему брату Квентину в Айронвуд. Мой отец приказывал брату делать все, что требовали от него его мейстер и мастер над оружием, потому что: «придет день, и ты сядешь на мое место и будешь править всем Дорном, а правитель должен иметь сильные ум и тело». — По мягкой щеке Арианны потекла слеза. — Таковы были слова моего отца написанные его собственной рукой. Они выжгли в моей памяти след. Я проплакала всю ночь напролет, как и другие ночи.
— В Близнецы с Марком отправились пять рыцарей и двадцать воинов, — продолжил Пайпер. — Они тоже гостят у вас, Фрей?
— За что? — Даже такой худой, Эдмур Талли выглядел более величественно, чем Эммон Фрей. На нем был стеганный дублет из красной шерсти с вышитой прыгающей форелью на груди. Сапоги черные, штаны голубые. Его рыжие волосы были вымыты и уложены, рыжая борода аккуратно подстрижена. — Я выполнил все, что вы от меня требовали.
— Даже если Тирион все еще прячется в замке, он может находиться где угодно, кроме Башни Десницы. Мы разобрали ее изнутри по кирпичику.
— «Серебристый Плавник» тоже там. Кто-то из сыновей Сейвина Ботли.