До приметной поляны с меллироном они добрались уже под утро. Вот только меллирона на ней больше не было… Величественный гигант лежал на боку, а его ветви напоминали переломанные человеческие руки. Ствол его был разрублен на несколько частей, листва сожжена, а в некоторых местах виднелись раны-затесы, как будто кто-то неистово начинал рубить неподатливое дерево, а потом бросал и рубил его снова, но в другом месте. Как злобный враг, продолжающий снова и снова вонзать свой нож в уже мертвое тело. Впрочем, возможно, так оно и было… Сама поляна была густо загажена орочьими испражнениями, но особенно много было их вокруг и в самом роднике, теперь, кроме орочьего дерьма, вокруг ничего не было.