— Если вы, конечно, согласны, барон? — хитро прищурился гном.
Трой удивленно оглянулся (не забыв, однако, повернуть коня). К нему бежал всклокоченный гном.
— Нет, но если у меня получится… — И, оборвав фразу, он двинулся к стене, с легким хрустом разминая пальцы и суставы.
— Понимаешь, — Трой замялся, — тут… короче… выяснились некоторые обстоятельства…
— Что? Что благородные господа сидят и думают о возвышенном, решают судьбы империи и мира? — Гном хмыкнул. — Ну… иногда и так бывает, но по большей части… благородное сословие не столько властители, сколько слуги. Слуги своих собственных крестьян и ремесленников. Ты думаешь, откуда герцоги и графы назубок знают, какой лесок или лужок стоит оттяпать у соседа, — да старосты им все уши прожужжали. Неудобно, мол, скотинку гонять в обход за лесок, а вон тот лужок ой как пригодился бы, или из-за того, что вон тот мосток соседу принадлежит — совсем никакого у купца прибытку от непомерных пошлин. Вот и лаются благородные господа друг с другом по наущению старост и старшин… — Гном многозначительно замолчал, не продолжив фразу. Но Трой понял, что тот хотел сказать. Что и ты, мол, сам лезешь в подобную кабалу…
— Тогда… — Ликкета закусила губу и окинула его жарким взглядом, от которого Трою пришлось… поспешно закинуть ногу на ногу. Но она увидела это движение и улыбнулась. Причем хищно.