— ХАРРИОН, сын лорда Рикарда, в плену в Девичьем Пруду.
— Короли и капитаны! Поднимем кубки во славу лордов Четырех Щитов! — Виктарион выпил вместе с остальными.
— Тысяча кораблей! — Каштановые волосы малютки-королевы были взлохмачены и взъерошены, отблески факелов придавали ее щекам лихорадочный румянец, словно она только что вырвалась из мужских объятий. — Ваше Величество! Вы должны дать ответ на подобные действия и очень жесткий! — Последнее ее слово громыхнуло под стропила потолка и пронеслось эхом через весь тронный зал.
— Хорошо. — Начал падать легкий снежок. С неба лениво полетели крупные снежинки. Джон повернулся к Черному Джеку. — Езжай так быстро, как сможешь, но никакого бездумного риска. У тебя на руках старик и грудной младенец. Следи, чтобы они были сыты и в тепле.
— Да, но я запретила. Я сказала Фалис, что я не позволю назвать благородным именем моего отца какого-то выродка грязного хряка и слабоумной свиньи.
Наконец галеры остались позади, а вместе с ними и Арсенал. Впереди растекалось широкое пространство зеленой как горох воды, блестевшей словно кусок стекла. Из его влажного сердца вырастал сам город — нагромождение куполов, башен и мостов серого, золотого и красного оттенков. — «Сотня островов Браавоса посреди моря».