Пенкроф стал внимательно рассматривать растение; стебли были густо покрыты шелковистыми длинными волосками, а листья — беловатым пушком.
На роскошном диване неподвижно лежал человек, как будто не заметивший их появления.
— Сто двадцать саженей, или шестьсот футов.
Навёл пушку и выстрелил Герберт, и надо ли говорить, как он был горд своим первым выстрелом из орудия. Но, пожалуй, ещё больше гордился Пенкроф. Ведь это его сынок оказался таким метким пушкарём.
— Во всяком случае, часть острова! — внёс поправку Гедеон Спилет.
— Бесполезно, сударь, бесполезно. Мне осталось жить несколько часов.