За столом воцарилось молчание. Лив, как ни в чем не бывало, ела ложечкой пирожное и запивала его цветочным чаем. Полубой допил пиво и теперь сидел молча, потирая подбородок.
— А мне что, здесь подыхать, — пробормотал Сандерс, поднимаясь на ноги.
Полубой мрачно огляделся. Если при виде его фигуры, упакованной в дорогой костюм, взятый напрокат, кто-нибудь подумал бы, что ему близко искусство, Сандерс был бы весьма удивлен.
Анжела Янсен проводила мичмана надменным взглядом.
— Спасибо, — сварливо сказал Дик, — умнешь ты приободрить человека.
— Не переживай, Дик, надеюсь, долго это не продлится. — Вилкинсон подал ему бокал, на два пальца наполненный «Чивас ригал».