– Но завтра, кажется, четверг, сэр, – заметил Джим, – а в увольнительные отправляют в выходные. В субботу утром – отлет, в воскресенье вечером – прилет…
Курсанты припали к окнам, бросая прощальные взгляды на погружавшиеся в темноту полосы препятствий, ямы с грязью и опорные столбы с натянутыми между ними стальными тросами. Прежде все это пространство было освещено круглые сутки, и даже перед самым отбоем, случалось, здесь проходили перевоспитание особо непонятливые курсанты. Теперь там не было никого. Только косые струи дождя.
Так они и легли спать. Только обмундирование сняли.
– Ну что, подумали, как вам быть, сволочи?!
Еще несколько снарядов ударились близко к бойницам, а затем один все же влетел внутрь и взорвался. Осколки и обломки бетона застучали по стенам, и несколько солдат упали на пол. Все пространство бункера заволокло пылью и горьким дымом от сгоревшей взрывчатки. Уцелевший Эрлих бросился к упавшим, тормоша их и пытаясь выяснить, живы ли они. Оказалось, что только один был серьезно ранен, а трое только оглушены. Они сразу поднялись к своим бойницам и продолжили стрельбу.
Неожиданно капитан остановился, и колонна тоже замедлилась. Саскел сориентировался и свернул направо, к большим серебристым ангарам, перед которыми дремали десантные вертолеты. Это были серьезные машины с пулеотсекателями на тяжелых винтах и с бронированным днищем. На хвостах у них размещались стрелковые кабины со спаренными автоматическими пушками.