Руфин наклонился, штыком брезгливо раздвинул половинки расколотой пуговицы и двумя пальцами бережно поднял с пола эйдос. Крошечная песчинка благодарно зажглась мягким голубоватым светом, совсем не похожим на тот режущий колючий свет, которым она вспыхивала, когда ее касались пальцы Тухломона. Голубоватая сияющая спираль скользнула к форточке и растаяла, скрывшись там, где до нее никогда уже не смогут дотянуться пальцы мрака. Счастлива ваша планида, господин Басевич! Хоть и придется вам до конца жизни оставаться бездушным, эйдос ваш спасен.