И потом, наконец, наступила Первая ночь; как на Павлин взгляд, теперь уже искушенный – влюбленные слишком много болтали в постели. Правда, на сцене все не так, как в жизни, на сцене, как твердил Кович в каком-то давнем газетном интервью, все крупнее…
Долго ехать. Долго. Место, куда они стремятся, лежит за чертой города.
Минуту назад она пережила приступ страха и приступ стыда – а теперь страх вернулся снова, и стыд явился заранее, авансом. Как она выглядит в глазах этих людей? Вечно трясущейся за свою шкуру курицей?!
Он запнулся. Зеленые глаза его мгновенно сделались мутными, темными, как заброшенный жабий пруд.
Смуглый осторожно раскладывал перед собой на столе мельчайшие детали разобранной авторучки.
Без двенадцати шесть эфирники шумной толпой собрались пить кофе прямо в аппаратной; Павла наморщила нос и объявила, что не потерпит сигаретного духа. На нее покосились удивленно, однако, поворчав, решили наведаться в ближайший кафетерий, тем более что выпускающий – жилистый парень – не курил.