Павла, завороженная его неспешным рассуждением, подошла и села, куда было указано.
Раман искоса глянул на часы. Девять утра.
Старая сарна, оттесненная молодыми товарками к краю, к черной дыре прохода, резко втянула в себя воздух. И этот еле слышный звук, выбившийся из паутины прочих звуков, заставил стадо содрогнуться.
Ей не хотелось спать. Ее пугал самый вид постели; Кович пронюхал неладное и насел на нее, требуя признания, и она призналась – рассказала о схватке егерей, вооруженных черными хлыстами.
– Кович, – Павла вздохнула. – Кович… Он сааг.
Даже Сава нервно оглянулся от экрана – поглядеть, не лопнет ли Павла от истерического смеха.