– И ответите… Потому что все, что вы делаете со мной – незаконно! Это… вас будут судить, а не меня!
– Это неправда. Я никогда не привязывала человека, чтобы потом его бросить!
Все эти капельницы, пузырьки, аппараты и шланги, все эти спутники болезни, немощи, смерти – все они нависали над очень бледной, очень тонкой, коротко остриженной женщиной. Влад сидел рядом, от его белого халата отвратительно пахло дезинфекцией. Анжелины глаза были открыты, но она смотрела мимо него, в светлую стену за его спиной.
Их ведь можно считать свободными, правда?
– Может быть, у тебя по-другому, – сказал Влад, не желая продолжать разговор.
Он проснулся в семь утра оттого, что снова ощутил себя в поезде. Будто он спит, не раздеваясь, в купе для проводников, а кто-то из пассажиров колотит в дверь и громко жалуется, что в вагоне холодно.