Некоторое время Анжела смотрела на него, молча шевеля губами.
Иногда – очень редко – попадались встречные машины, нагло слепили фарами и убирались вслед за улетавшими снежинками, назад, в прошлое. Спать не хотелось; началось «сегодня», очень важный и напряженный день, не то что апатичное «вчера»…
Только не бежать! Не ускорять шага! Влад шел, будто в янтаре. Будто сквозь черную трубу, в конце которой маячило, подсвеченное скудным светом, напряженное лицо чужой ему женщины…
На предпоследней остановке нервы ее разыгрались настолько, что она вышла ни с того ни с сего, практически посреди чиста поля, и едва успела войти в лесополосу – как машина по шоссе все-таки пронеслась, Анжела узнала ее, это была личная Баронова машина.
– Я нанял человека, который собрал все это для меня, – сказал Влад. Среди всего, что он собирался сказать Анжеле, эта фраза была самой трудной. Самой скользкой и неприятной для языка.
На пляж она заплыла. Денег на входной билет у нее не было – и она нахально, мимо буйков, мимо железных решеток, мимо сторожей на лодках пронырнула на пляж, под водой скинула старое белье – и вышла из воды, как древняя богиня, и предстала перед Яриком, который обрадовался столь бурно, что даже его ленивые приятели и томные приятельницы несколько удивились.