Она мстила – мелко, жалко, иногда подло. Она разбрасывала по всему дому предметы своего интимного туалета, она дефилировала в ванную и обратно в одних только домашних тапочках, она врубала громкую музыку как раз тогда, когда Влад собирался работать, она выследила почтальона и отправилась к калитке поболтать с ним, а по ходу разговора распахнула свою рыжую шубу, под которой опять-таки ничего не было; почтальон позорно бежал, в глубине души радуясь, что будет о чем рассказать соседям. Тщедушный человечек с почтовой сумкой на боку был как кукурузник над картофельным полем – щедро сеял во все стороны мельчайшие частицы яда, за ним клубились слухи и сплетни, и Влад, бессильно наблюдавший за Анжелой из окна кухни, подумал, что в этом доме, таком удобном и привычном, все равно больше не жить, а где жить и как – оставалось неведомым…