Здание института походило на дом с привидениями – высокие сырые своды, гулкие полутемные пространства, галерея портретов вдоль стен. Рамы оказались гипсовыми, с наполовину облетевшей позолотой; изображенные на портретах люди смотрели мимо Влада, и на каждом лице лежало осознание великой славы, как будто даже сквозь слой многолетней пыли до нарисованных ушей доносилось эхо аплодисментов. Где не было портретов – имелись барельефы, провожающие абитуриента свирепыми белыми глазами; Влад не то чтобы робел – терялся поначалу. Ему никак не верилось, что происходящий тут цирк кем-то воспринимается серьезно.