Его, Влада, все любят. Девчонки тоже. Что в этом удивительного? Вот если бы не любили – было бы странно. А так…
Влад мог бы сказать, что командировка у мамы была в совсем другой город. Но он промолчал.
Когда она устроилась – с трудом! – работать проводницей, ей казалось, что это блестящий выход из положения. Что она обрела дом на колесах, свое одиночество и свою толпу «в одном флаконе».
– Как ты каталась проводницей… Я не знал.
– Может, позвонишь кому-нибудь, узнаешь уроки? – спросила мама.
Теперь он был даже разочарован. Потому что нос болел ужасно, куртка была разорвана во многих местах, колено не сгибалось… и ничего геройского в этом не было. Придется самому хромать домой и объяснять маме, что случилось, и видеть, как опускаются уголки ее рта, и как оседают плечи. А завтра – ну, пусть не завтра, но послезавтра точно… придется идти в школу, не победителем, а побитым, подставлять лоб под жвачку, подставлять зад под унизительные пинки исподтишка, с хихиканьем, с шуточками… Читать всякие надписи на стенах в туалете, а как их не прочитать, если они полуметровые…