– И я не хочу, – сказал Лузгин. – Мужики, а мужики, ну признавайтесь, вы бы хотели, чтобы Вовка тут надолго остался? Как вам с ним?
– Я постараюсь… – серьезно пообещал Зыков.
Подошел Муромский. Собственное ружье висело у него на плече, под мышкой торчала лузгинская помповуха.
– Эй-ё-твою-ма-ать!!! – задорно проорал кто-то. – Куда-а!!!
Лузгин отщелкал все тридцать шесть кадров – оборотень анфас и в профиль, в полный рост, лежа, сидя, в движении… Несколько снимков с мерной рейкой. Только на природе – ни разу в кадр не попал человек или строение. С Вовки даже ошейник сбили. Лузгин очень не хотел, чтобы остались какие-то доказательства причастности зашишевских к поимке «зверя». Он и думать забыл, как уговаривал крестьян стать героями сенсации. Слишком все изменилось с тех пор.
Фильтром грубой очистки толпы работал милицейский наряд. Милиционеры держались молодцевато, даже покрикивали на психов: «Давай, чмо, проходи, не задерживайся, по тебе доктор соскучивши!», но мало-мальски пытливый глаз увидел бы, что трусят менты изрядно. Да и больница находилась совсем в другой стороне. Тем не менее основную часть зевак милиция завернула назад.