– Андрей! – Долинский посмотрел укоризненно. – Ты хоть представляешь, сколько времени и сил отнимает моя работа, так сказать, в поле? Да я извертелся весь! Просто не дать упырям здесь расплодиться – уже с ума сойти можно! Нас всего лишь четверо, кто реально что-то делает, на весь город! Я, доктор и Котов с Зыковым.
– Их нужно херачить всем миром, – не очень-то к месту сообщил Котов. – Поднимать народ и бить.
– Ты их просветил? – спросил Лузгин, вытряхивая старую заварку из чайника.
– Не-а, в том году зверь к городу ближе ходил. Москвичи у нас покрутились чуток, поспрашивали и дальше умотали. Серега Муромский их тогда за Горелый Бор отвезши – и с концами. Ментовка потом искала, да без толку. А странные были оба. Пришибленные не пришибленные, а вот с прибабахом. Медленные. Я еще подумал – как они зверей-то ловят, если медленные такие.
– Это страхи наши, страхи подавленные, – объяснил Котов, еще раз взглянул на «девочку», тяжело вздохнул и пошел к своим разложенным на нарах инструментам. Натянул хирургические перчатки. Бесцеремонно встряхнул крайнее тело и выдернул из-под него левую руку. Кисть оказалась того же цвета, что «девочкин» зад. Так же безжизненна и искусственна. И почти так же грязна.