Оборотень поднял на Лузгина страшноватые прищуренные глаза.
– Друг, – поизнес он негромко. – Конечно, друг.
Вервольф поблагодарил. Слабенько, будто перышком огладил. Кто бы мог подумать, что он так умеет. Еще ночью Лузгин был уверен, что этот тип соткан из ненависти.
– И портфеля сейчас нету! – сообщили из угла.
– Ты не поверишь, – заговорщическим шепотом сообщил он, – у них полный багажник стеклотары! И они ничего не знают! Это какой-то бред!
– Она мне потом сказала. Не сказала, намекнула. Ну… Перед самым концом. Перед тем, как убить меня решила.