– Садись, Настя, – приветливо обратилась я к девочке. – Имей в виду, я никогда не работала учительницей, просто хорошо знаю язык. Давай попробуем подружиться.
Уж не знаю, нарочно или она просто не знала ничего другого, но девочка играла “Свадебный марш” Мендельсона.
Людей, у нас с Томусей полно всякого барахла, которое использовать нельзя и выбросить рука не поднимается. Наш человек, приученный к резким сменам правительства, дефолтам и панически боящийся, что с приходом нового начальства в стране кончится товарное изобилие, рачительно складывает всякий мусор, исходя из принципа: вдруг пригодится. Мы с Томусей не исключение. А где держать всю эту ерунду обитателю “хрущобы”? Ясное дело – на балконе. Поэтому там у нас кошмар, лучше не выглядывать. И вот теперь папенька в хозяйственном пылу взялся за остекление.
– Сколько лет работаю – никогда бюллетень не брал, первый раз попросил. Пашка даже удивился.
– Ты не поняла. Во-первых, о Рыбаковых не знает никто, ни единая душа. Мы соблюдали жесткую конспирацию, прямо как шпионы. Подруг у меня нет. В гости к Славиным приятелям вместе никогда не ходили, таились, из-за Дашеньки огласки боялись…
Так, кое-что проясняется. Все поле дневника оказалось усеяно замечаниями: “Отвратительно вела себя на уроке физики, читала книгу”.