— Я понимаю тебя, — тихо проговорила Сладислава, опустив голову. — Понимаю. Это моя вина. Прости меня, Господь милосердный... — Женщина перекрестилась. Потом подняла голову: — Меня вы тоже убьете?
Жрет «праведный». Хлеб то в вино окунет, то в масло. Глаза в прорезях маски — хитрые, подлые...
— До сих пор возвращался, — уклончиво ответил он.
— Он отказался, — поведал Мышате Филофей.
— Жертвой пахнет, — мрачно ответил старый варяг. — Как бы мы не опоздали, воевода.
— Велим! — закричал он, углядев сотника своей личной гвардии. — Велим! Сюда!