— Говорит, нет. Все — в масках кожаных, но этого всё равно узнали. Они на хутор заезжали. Пограбили, но немного: только еду взяли и овес коням выгребли подчистую. Однако никого не убили и даже дочек Живкиных не попортили. Видно, что торопились, но Живка сына сразу к нам послал, так что подготовиться успеем. Может, даже и Пчёлко подойдет с подмогой из деревни.
— Тем, что он — не нашей веры! — твердо ответила Слада.
— А если копченые на тебя раньше нападут?
Было время, когда Никифор Фока был лучшим полководцем империи. Было время, когда брошенное им копье прошивало насквозь всадника в полном доспехе. Обидно, что всё это было лишь шесть лет назад. Но не зря говорят, что один год на троне стоит трех. За шесть лет царствования Никифор из могучего атлета превратился в тучного обрюзгшего мужчину, доживающего шестой десяток в роскоши и излишествах. А возможно, дело тут было в ней, Феофано, императрице и самой соблазнительной женщине византийской империи.
Хругнир совсем ослаб. Лежал мешком на лошадиной шее. Когда Зван с Йонахом вдвоем кое-как (тяжеленный, однако) сняли его с коня и положили на травку, нурман даже не очнулся. Только застонал.
— Ночью не пройти, — сказал Рёрех. — Ночью переймут. А днем?