— Да всякому видно! Ты даже на сапог себе помочиться захочешь — и то промахнешься!
— Раньше в крепости вои нашего кесаря сидели, а теперь — ромеи, — сказал проводник.
Привстав на стременах, еще раз огляделся. Дорога, уходящая вверх, ветви деревьев, обвисшие под тяжестью плодов. Первые сотки Поняткиной тысячи уже обогнали передовых Духарева шагов на двести...
— Всё в руках Божьих, — торжественно изрек Духарев и перекрестился, — Если Господу угоден наш союз, нужны ли нам иные поручительства?
Но в то время даже самых истовых христиан в Киеве мало беспокоило, каким богам поклоняется великий князь. Да хоть каким... Лишь бы пришел поскорее.
— Нет, это ты послушай! — перебил его Духарев. — Возвращайся к себе и немедленно... Немедленно, понял, отошли ее домой! Сопровождающих ей дай надежных. И запомни: это моя жена, и я решаю, как мне с ней жить! Ты меня тут в нарушении закона попрекал, а сам чужую жену от мужа укрываешь!