— Ничего, подвяжу, — Артём стянул печенежскую куртку и собственную мокрую рубаху.
Старшему караванщику бросили на траву кусок войлока: садись. Это тоже было добрым знаком.
— Не кричи, — спокойно произнес Цимисхий. — У Никифора больше нет стражи. Он мертв. Покажи им его голову. Скажи: те, кто захочет присягнуть василевсу Иоанну, будут вознаграждены.
— Ну расхвастался! — засмеялась Данка. Потом добавила серьезнее: — А все-таки надо было Артёму сказать. Мамка волноваться будет.
Людомила тихонько отползла к стене. Еретик ухмыльнулся. Он выбрал.
— Что тебе нужно, жрец? — спрашивает он, — Зачем ты приехал?