— Мне надо быть в Преславе, — нехотя проговорил Духарев. — Это мой долг. Моим ручательством скреплено обещание не чинить городу обид. Я должен быть там, чтобы подтвердить наш с патриархом договор, когда приедет мой князь. Чтобы закончить войну.
— Батька, погоди! — попытался удержать его Стемид. — Нешто нет у нас богатырей, кроме тебя?
— Так сделай их надежными! Я не могу просто так отпустить такое войско. Я бы и этого хорька не отпускал, но ты прав: прирезать его — прямо оскорбить Константинополь. А катафрактов этих я разделю на малые отряды и распределю между моими воеводами. Не все же варягам воевать за ромеев. Пусть и ромеи немного повоюют за варягов. А этому скажи: пускай убирается, пока я не передумал.
— Скажи ему, сотник: хочу я, чтобы попробовал воевода мой подарок, — сказал Кайдумат.
Ромеи их не преследовали. В этом светопредставлении все увидели знак свыше. Битва прекратилась в считанные минуты. Когда потоки ливня хлынули на поле боя, смывая кровь с земли и изуродованных тел, тяжелые ворота Доростола уже закрылись.
Он проиграл бой, не приобрел добычи, но не проиграл военную кампанию, сохранив значительную часть войска.