Шаман расплескал по плошкам настойку мухомора! Каждому ровно по полплошки.
Ангелесса пошуршала в своем талмуде и вынуждена была согласиться.
– Да-а-а… не завидую. Лежал ты тут, никого не трогал, на косточки свои упокоенные по всем правилам сверху любовался. А тут пришли, подняли… Я тебя понимаю, мужик. Я б тоже на твоем месте возмутился, но ты мне скажи, каким местом думал, когда преподавателю нашему крышкой гроба прическу портил? Кто тебя теперь обратно упокоивать будет? Я ведь заклинания не помню.
«Извини, все остальное с Альбуцином усидели. Шлю, что осталось».
С грохотом распахнулась дверь, впечатав Сарумяна вместе с косой, совой и бутылкой в стенку. Под треск костей и возмущенное уханье помятой совы в зал для серьезных бесед вломился в дупель пьяный Марганелл.
– Поосторожней и поторопитесь, – хмыкнул Арчибальд. – Может, мне вообще не ходить?