– Глупость молодости это значит, – буркнул ПГ.
– Нам тоже нужна информация о том, что происходит за Барьером, – наконец признался Веригор. – Как бы мне ни хотелось увести свой народ на другие планеты, но я понимаю, что без разведки обстановки такой шаг может закончиться трагически. Допустить такое я не могу. Я готов признать, что самоизоляция оказалась ошибкой и не хочу повтора. Мы вовсе не собираемся прерывать контакт с людьми. Но я хочу, чтобы мы могли разговаривать с вами на равных. Не как временные квартиранты в чужом доме, а как владельцы собственного.
Я сформировал клубок из тех чувств, что ощущаю по отношению к этому обалдую и отправил ему. Крис принял его, мгновение переваривал и тут же засверкал. Нет, не внешне, а изнутри, всеми чувствами. Потом вдруг хрюкнул и рассмеялся.
Что было дальше, я помнил с трудом. Помню только, как мы всей семьей вывалились из гиперпортала недалеко от дома, и как отец помогал мне подняться по лестнице к себе в комнату. Мама и Феола расстелили постель. Дальше уже ничего не помнил.
– Я и делаю высшую степень для тебе, – отрезал я. – Так вот, если ты не хочешь всю свою оставшуюся жизнь провести замурованным в таком вот саркофаге без возможности связаться с внешним миром, то слушать ты меня станешь очень внимательно.
Понятно. Выслушал про гениальный проект, деньги выдал, а теперь проваливай. Профессор на меня уже и не смотрел. Едва Гарнер вылез из-за стола, как его место занял Стэнфорд и снова погрузился в проектирование.